Бобомуллоев С.Ғ
ВКЛАД В. А. РАНОВА В ИЗУЧЕНИЕ КАМЕННОГО ВЕКА ЮГА ТАДЖИКИСТАНА
Поисково-археологические изыскания в южных районах Республики проводились Таджикской археологической экспедицией (ТАЭ). Весной 1953 г. А. Окладниковым и В. Рановым было обследовано несколько районов, прилегающих к Сталинабаду (ныне Душанбе) и выявлены артефакты, относящиеся к концу неолита и началу бронзовой эпохи1. Важным результатом работ отряда стало обнаружение орудий палеолитического типа на террасах реки Вахш под лессовыми аллювиальными отложениями2.
В 1954 г. специальный отряд ТАЭ, имевший своей задачей выявление и изучение памятников первобытнообщинного строя, осуществил разведочные полевые работы в районах города Сталинабада. Помимо осмотра ранее найденных поселений, характеризующихся наличием многочисленных отщепов и грубых изделий из речной гальки, было обнаружено открытое поселение в местности Тепаи Гозион в Гиссарской долине. Территория распространения обработанного человеком камня охватывала несколько квадратных километров. Поселение Тепаи Гозион оказалось наиболее обширным и самым богатым по находкам среди подобных поселений в Гиссарской долине3. Был получен новый интересный материал, существенно расширяющий представления о древнейших этапах истории Таджикистана. Наиболее богатые находки эпохи каменного века были получены при обследовании правого и левого берегов реки Лучоб в районе Сталинабада, в котором принимали участие М. Дьяконов, Б. Литвинский и Е. Давидович. Во время разведок в предгорьях Гиссарского хребта был осмотрен ряд навесов и гротов по ущелью реки Ширкент-Дарья, а также у кишлаков Ходжи и Санги
Миля на территориях Регарского и Шахринауского районов. В пещерах никаких находок обнаружено не было, но удалось зафиксировать ряд стоянок открытого типа, в том числе поселение на речной террасе. После завершения работ вблизи Сталинабада отряд перебрался на юг Таджикистана, в Микоянабад (ныне Кобадиан), оттуда — в Шаартузский район и Айвадж, где были открыты новые местонахождения каменных изделий4. В 1955 г. разведка памятников каменного века, помимо специального палеолитического отряда А. Окладникова, работавшего в Северном Таджикистане, осуществлялась Сектором археологии Института истории АН Таджикской ССР. Горной группой Гиссарского отряда в мае-июне были произведены поисковые работы в Шахринауском районе, на южных отрогах Гиссарского хребта, вблизи кишлаков Санги-Миля, Пушти-Миёна, Каратаг и др., которые выявили несколько местонахождений каменного века. Все находки предварительно были отнесены к выделенной А. Окладниковым неолитической и энеолитической культуре горных районов Средней Азии, которая датируется III тыс. до н.э.5. Основной задачей Гиссарского отряда являлось изучение историко-культурной стратификации Гиссарской долины, которая необычайно богата археологическими памятниками. В 1955 г. была обследована лишь часть долины — между Сталинабадом и Регаром, где был зарегистрирован 171 археологический объект6. В том же году в поиск стоянок каменного века включился В. А. Ранов. Помимо разведок им были осуществлены раскопки неолитического поселения Туткаул (1963-1969),, среднепалеолитических стоянок Карабура (1959-1964), Огзи-Кичик (1971-1977), Худжи (1978, 1997), верхнепалеолитической стоянки Шугноу (1968-1970 гг.), первых нижнепалеолитических стоянок Каратау (1973 1975, 1981-1986) и Лахути (1976, 1979). Исследованиями двух последних стоянок в науке было открыто новое направление — «лёссовый палеолит». День 29 ноября 1956 года можно считать точкой отсчета начала работ по широкомасштабному изучению каменного века на территории Таджикистана. Именно в этот день А. П. Окладников приступил к первым раскопкам поселения Кули Бульён в Дангаринской долине, на южной окраине селения Бульёни Поён. Археологические исследования на поселении были продолжены в 1958 г. Кроме того были осуществлены разведочные работы, как в окрестностях Бульёни Поён, так и в других районах, которые дали ряд новых данных по каменному веку. Поселение Куль Бульён относилось к тому времени, когда в Таджикистане существовала уже зрелая неолитическая культура, представители которой частично пользовались определенной техникой обработки камня, унаследованной от предшествующей мезолитической культуры. Следы последней были обнаружены поблизости, в окрестности селения Бульёни Поён и около поселка Дангара. Таковыми, в первую очередь, являлись предметы, изготовленные из кремня — пластины с боковыми выемками, конические и призматические нуклеусы правильной огранки и формы, микропластинки. Вместе с тем, жители неолитического поселения Куль Бульён широко использовали галечные нуклеусы гиссарского типа. Подобные нуклеусы типичных форм в 1958 году были обнаружены неоднократно, что свидетельствовало о том, что они являлись неотъемлемой и обязательной составной частью этого культурного комплекса. По мнению А. П. Окладникова, интересная особенность культурного комплекса Куль Бульён — наличие здесь весьма совершенной и своеобразной керамики, свидетельствующей о высоком уровне раз7 вития производства глиняной посуды7 . Находками 1958 г. было окончательно доказано, что древние неолитические племена Таджикистана умели выделывать превосходные рубящие орудия в виде шлифованных топоров или тесел. Если ранее при раскопках в Куль Бульёне встречались только обломки аналогичных каменных изделий, то теперь в распоряжении археологов оказался совершенно целый шлифованный топор (тесло). Он представлял собой великолепный экземпляр, как по своим размерам, так и по законченности формы и тщательности изготовления. Близкие по форме крупные каменные орудия происходили из мастерской поселения Танга-Товти, открытой в долине Ях-Су около Куляба8, где для них материалом служила зеленоватая каменная порода, но иного рода, более грубая. На поселении была обнаружена превосходная коллекция заготовок для шлифованных каменных топоров. А. П. Окладников предположил, что неолитические обитатели Куль Бульёна, очевидно, разводили скот и занимались земледелием. О последнем свидетельствовали зернотерки оригинального вида, необычные для Средней Азии — правильной формы простые куски камня с овальным или чашевидным углублением посередине, напоминающие, скорее, примитивные ступки. В эпоху неолита земледелие и скотоводство определяли образ жизни местного населения. Однако характер жилищ установить не удалось9. Кроме того, в 1958 г. во время очередного разведочного маршрута была открыта первая в Таджикистане многослойная верхнепалеолитическая стояка Шугноу1 0 . В 1959 г. исследования на неолитическом поселении Куль Бульён продолжались. В ходе стационарных работ был получен ценный материал для характеристики этого поселения. С точки зрения изучения гиссарской культуры — культуры оригинального неолита Таджикистана, оно являлось опорным во всех отношениях: и по обилию материалов, и по условиям их залегания. В процессе раскопок в Куль Бульёне по-прежнему находили каменные орудия, сочетавшие в себе две линии развития каменной индустрии — галечной и кремневой микролитической в сочетании с техникой шлифовки. Как и раньше, с каменными изделиями в культурном слое вновь оказались фрагменты керамики, напоминающие по виду позднюю керамику, изготовленную на гончарном круге. Все сказанное диктовало необходимость детального выяснения стратиграфии поселения Куль Бульён. Основной задачей стало выявление стратиграфии второго, сложного по условиям залегания культурных остатков, памятника, а также продолжение расчистки и фиксация обнаруженных ранее культурных комплексов11. В то же время палеолитическая группа отряда по составлению археологической карты Таджикистана вела исследования на палеолитическом поселении Кара-Бура. Ей предстояло установить, все ли орудия, содержащиеся в толще галечников, которые покрывали раннечетвертичные песчаники Кара-Буры, переотложены или где-нибудь сохранены остатки культурного слоя. Сбор подъемного материала в значительной степени должен был пополнить предыдущую коллекцию. Сектором археологии и нумизматики Института истории АН республики было начато сравнительнотипологическое исследование палеолитических коллекций Средней Азии и Таджикистана12. Продолжалось изучение связей между культурами каменного века Средней Азии и прилегающих территорий. Г. Коробковой был произведен детальный трассологический анализ каменных орудий из Тауткуля 13. Научные достижения Таджикской археологической экспедиции (ТАЭ) в изучении южных районов Таджикистана за период деятельности с 1952 по 1972 гг. базируются на разработке различных по своему характеру исторических памятников. Поисковые работы в 1969 г. осуществлялись в тесной координации с Институтом археологии АН СССР (Ленинградское отделение). Большое внимание уделялось расширению археологических исследований, выполняемых на основе договора с различными хозяйствующими структурами. Так, по договорам, заключенным со строительными организациями, проводились раскопки в Туткауле, Джиликуле и других районах14. Важнейшие материалы были получены в ходе дальнейшего изучения памятников каменного века. Здесь необходимо отметить стоянку Кара-бура. Памятник исследовался в 1957, 1959, 1964 гг. В. Рановым. Место расположения — левый берег реки Вахш, в 37 км юго-западнее города Курган-Тюбе и в 5 км от поселка Джиликуль одноименного района. Сырьевым материалом для изготовления каменных орудий послужили порфирит, кварцит, кремнистый туф, кремнистый известняк, кремень. Технологию индустрии Кара-буры характеризуют следующие виды орудий: галечные нуклеусы; первичные отщепы; мустьерские изделия — скребла, остроконечники, ножи, острия, серия дисковидных и реже площадочных нуклеусов. Как считает В. Ранов, материал Кара-буры относится к мустьеро-соанской фации15. Особенность материалов Карабуры проявляется в том, что среди них выявлены предметы не леваллуазской индустрии. Прослеживается определенная генетическая связь галечных орудий этого памятника с предшествующей нижнепалеолитической — каратауской культурой. Как считалось ранее, эта культура возникла в Южном Таджикистане как продолжение галечной техники раскалывания камней, которая существовала в этом месте уже многие тысячелетия и не была привнесена из Пакистана (соанская культура). Что касается собственно самой мустьерской традиции, есть основания думать, что она была позаимствована у пришедших в Среднюю Азию неандертальцев16. Исследования условий, в которых находились мустьерские орудия Кара-Буры, показали, что время отложения вмещающих их галечников приходится на определенный промежуток. Причем, во всех случаях орудия находились во вторичном залегании и происходили из какой-то размытой стоянки или мастерской. Находился ли этот объект на берегу Вахша или на менее высоких, не сохранившихся, уровнях Кара-Буры, оставалось неясным. Таким образом, геологическая датировка стоянки была определена недостаточно точно. В полевой сезон 1959 г. попутно была собрана значительная коллекция подъемного материала. Как и в прошлые годы, основные находки были связаны с галечными шлейфами. Большинство галечных нуклеусов (эквивалентных по облику галечным орудиям — чоппингам), собранных на Кара-Буре, не использовалось в качестве рубящих орудий, так как почти во всех случаях не было отмечено следов работы, которые должны быть выражены в виде забоин и вмятости краев. Какая-то часть галечных орудий являлась, бесспорно, восточным эквивалентом западноевропейских рубил17. По мнению В. Ранова, некоторые изделия Кара-Буры были близки материалам из классических мустьерских горизонтов Ближнего Востока. Исследователем отмечены многие черты, роднящие материалы Кара-Буры с памятниками именно восточных областей континента. К ним нужно отнести, прежде всего, применение галечных нуклеусов, близких по форме к чоппингам. Вторым немаловажным моментом являлось сочетание изделий из гальки с пластинами «леваллуазского» характера, отмеченное также неоднократно для этапа позднего соана. В то же время отсутствие в сравнительно хорошо изученных соанских материалах соответствующего времени (поздний соан) остроконечников и скребел мустьерского типа и небольшое количество дисковидных и леваллуазских нуклеусов и, наоборот, присутствие этих форм на Кара-Буре говорили о том, что последний памятник близок, но не тождественен соанским в широком смысле культуры. Он, по-видимому, занимал серединное место между классическим мустье Ближнего Востока и еще не совсем изученными галечными культурами Индии, Китая и Юго-Восточной Азии. Не менее интересным и, возможно, более важным моментом было то, что находки на Кара-Буре являлись промежуточными и в хронологическом плане. Галечные нуклеусы этого памятника представляли, вероятно, основу, на которой впоследствии и формировалась галечная гиссарская культура18. Столь же многообещающими для древнейшей истории Таджикистана явились открытые в 1959 г. поселения гиссарской культуры. Они свидетельствовали о том, что долина реки Ях-Су была одним из важных центров расселения людей этой культуры. Для характеристики гиссарской культуры и быта ее носителей особое значение имели мастерские типа поселения, обнаруженные на правом берегу реки Ях-Су. Находки показывали, что появление этих мастерских было связано с обилием в данной местности сырья в виде хорошо окатанной гальки из древних террасовых отложений, возможно, раннечетвертичного времени. Представители гиссарской культуры могли собирать материал, необходимый для изготовления каменных орудий, в любом количестве19. В течение семи полевых сезонов (1953-1959 гг.) работами отряда по изучению каменного века Таджикской археологической экспедиции, которые проводились на всей территории республики, руководил А. П. Окладников. Он провел разведку некоторых пунктов в Гиссарской долине и по дороге ДушанбеКурган-Тюбе. В результате, в среднем течении р. Кафирниган была обнаружена серия стоянок неолитической культуры. Основным достижением А. П. Окладникова в Южном Таджикистане стало открытие многочисленных пунктов своеобразной неолитической культуры, получившей наименование гиссарской, в том числе таких крупных поселений, как Туткаул и Сайёд. Верхнепалеолитическая стоянка Шугноу разрабатывалась в 1969-1970 гг. отрядом каменного века ТАЭ под руководством В. Ранова. Стоянка располагается в верховье р. Ях-су (Ховалингский район), имеет хорошо сохранившийся культурный слой. Первичный материал для изготовления орудий — это фельзитпорфир, роговик, кремень20. Особенность стратиграфии Шугноу проявляется в том, что на этой стоянке фактически представлена индустрия всего верхнего палеолита. Здесь явно обнаруживается дальнейшее развитие, с одной стороны, мустьерских леваллуазских традиций, с другой — верхнепалеолитической пластинчатой культуры. Более того, есть основания говорить, что индустрия Шугноу в определенном отношении аналогична соответствующим европейским материалам, хотя это все же местная традиция и ее - 21 азиатский генезис определен достаточно точно2 1 . К эпипалеолитическим памятникам относится открытая многослойная стоянка Саёд, расположенная в 4 км от бывшего кишлака Туткаул Дангаринского района22. В период 1966-1972 гг. памятник исследовался Нурекским отрядом ЮТАЭ под руководством A. Юсупова. Было разработано два горизонта, связанные с неолитом, и третий, который относился к эпипалеолиту. В качестве исходного материала использовался галечник, преимущественно, эффузивные магматиче2 3 ские и окремненные породы2 3 . Одним из памятников эпохи мезолита является многослойное поселение Туткаул в Дангаринском районе. В 1965-1969 гг. этот исторический объект также разрабатывался Нурекским отрядом ТАЭ (руководитель B. Ранов). В настоящий момент памятник затоплен водами искусственного Нурекского моря. В период археологических разработок было выявлено два культурных горизонта эпохи мезолита с орудиями геометрической формы — Туткаул 2а и Туткаул 3. Третий культурный горизонт залегает в аллювиальном песке верхнеплейстоценовой террасы р. Вахш24. Первичным материалом обработки являлся кремень. Что касается горизонта Туткаул 2а, то он включен в щебнисто-галечную линзу с суглинистым заполнением. Исходным сырьем для изготовления орудий здесь послужили изверженные темные каменные породы, роговик, яшма и кремень. Особенностью данного горизонта является сочетание галечной техники и кремниевой — микролитической. Костных останков среди собранных находок обнаружено мало, но зато было выявлено большое количество отщепов и осколков. В качестве исходного материала использовалась магматическая порода фельзитовых и риолитовых порфиров, а также осадочных и окремненных известняков, сланцев, серпантинов, плиточного кремня. Отметим два важных мезолитических памятников Южного Таджикистана — открытая стоянка Оби-Киик (8000-7000 лет до н.э.) и пещерная стоянка Дараи-Шур (7000 лет до н.э.)2 5 . Первый исторический объект разрабатывался в 1964 г. отрядом каменного века под руководством В. Ранова. Стоянка Оби-Киик расположена в районе Хуросон. Первичный материал — кремень. К основным группам орудий гиссарской культуры относятся галечные орудия, несколько типов шлифованных топоров и изделий с подшлифованным лезвием, грубые скребла и скребловидные орудия, крупные массивные отщепы с сильно скошенной отбивной площадкой, иногда изогнутой, иногда имеющей нерегулярную ретушь по краю. В Туткауле впервые найдены три захоронения, обследованные антропологом Т. Кияткиной, заключившей, что жители данного неолитического поселения принадлежат к европеоидной расе 26. В 1971-1989 гг. Сектором археологии Института истории руководил В. Ранов, который становится выдающимся специалистом в области изучения каменного века Средней Азии и завоевывает высокий международный авторитет в сфере археологических исследований древнейших периодов истории человечества27. Большую роль на начальном этапе научного становления ученого сыграл видный советский археолог академик А. Окладников. В. Ранов развил многие идеи А. Окладникова, высказанные в 50-е годы, наполнив их новым фактическим материалом28. В 1975 г. проводилась масштабная разработка двух уже известных памятников, а также были начаты разведочные работы в Дангаринском районе. В. Ранов в четвертом полевом сезоне раскопок на площадке перед пещерой Огзи-Кичик продолжил изучение богатого культурного слоя, содержащего большое число находок мустьерского времени, в результате чего удалось собрать разнообразную по типам орудий и приемам вторичной обработки коллекцию мустьерской эпохи в Средней Азии. В данном случае археологом был использован новый методический прием — замеры положения орудий в слое, не применявшийся ранее советскими учеными29. Были весьма успешны исследования стоянок каменного века. Так, в процессе раскопок новой нижнепалеолитической стоянки Лахути 1 была получена богатая и разнообразная коллекция каменных орудий. Теперь имелись две разновозрастные, хорошо стратифицированные, домустьерские стоянки в рамках Таджикской депрессии. Очень важным, с точки зрения определения геологического возраста палеолитических памятников, стало обнаружение финально-мустьерского комплекса орудий, собранных на территории, которая сейчас уже залита водами Нурекского моря. В этих работах участвовали А. Юсупов и Т. Филимонова, которыми были открыты 160 разновременных стоянок каменного века — от среднего палеолита до бронзы. Археологами были проведены общая разведка, шурфовка и раскопки объектов, попадающих под разрушение при строительстве портала Дангаринского туннеля30. В 1977 г. значительно расширились и укрепились международные связи ученых Института истории АН Таджикистана, выразившиеся в самых различных формах: участие в совместных экспедициях, научные командировки, приглашение зарубежных специалистов, публикации в иностранных изданиях и т.д. Например, в институте истории работал доктор Р. Дэвис (Университет Кливленда, штат Огайо, США) — это была первая в практике его научного учреждения столь длительная командировка. За время пребывания в Таджикистане Р. Девис подробно ознакомился с коллекциями по каменному веку, хранящимися в фондах Института истории, посетил палео- и мезолитические стоянки Ак-Ажар, Кара-Бура, Каратау, Огзи-Кичик, Оби-Киик, Дараи-Шур, участвовал в раскопках пещерной стоянки Огзи-Кичик. Он активно работал при обсуждении методов археологических работ в СССР и CША, составлении общего плана монографии «Палеолит и мезолит в Средней Азии и окружающих странах зарубежного Востока» и написании отдельных ее глав, введения и первой главы книги «Геология и стратиграфия палеолита Средней Азии». Им были подготовлены три научные статьи для журналов «Современная антропология» (США), « Афганистан», «Восток и Запад» (Италия). Посетившие Институт истории в октябре 1977 г. венгерские ученые А. и В. Габори (Музей города Будапешта) ознакомились с новыми палеолитическими находками, изучали коллекции каратауской галечной культуры в Секторе археологии и нумизматики, посещали раскопки Огзи-Кичика. В то же время в институте побывал видный специалист в области изучения наскальных изображений Е. Анати (Центр предысторических исследований города Валкамоника, Италия). Ему была представлена исчерпывающая консультация по изучению петроглифов Средней Азии, продемонстрированы кальки и фотографии древнего наскального творчества Таджикистана. Полезным для обеих сторон явилось обсуждение методики копирования рисунков. В дни работы в Душанбе Международного симпозиума по этническим проблемам в Секторе археологии и нумизматики побывали известные зарубежные ученые Б. Олчин (Англия), М. Бадам (Индия), Д. Айгнер (США), К. Йетмар (ФРГ). Во время дискуссий были обсуждены вопросы заселения Пакистана и северо-западной Индии, проблемы археологии пустынных районов, типологии орудий верхнего палеолита и мезолита и другие. Д. Айгнер (Университет штата Коннектикут), известная исследовательница палеолита Китая, ознакомилась с коллекциями по каратауской культуре из Кара-Буры, посетила палеолитические стоянки. К. Йетмар — этнограф и археолог, занимавшийся исследованиями в горных районах Гималаев и в Таджикистане, заинтересовался петроглифами Западного Памира, И. Бадам, палеонтолог из Пуны — галечной культурой Таджикистана (Каратау, Кара-Бура, Туткаул). Консультации по палеолиту Средней Азии и Таджикистана были получены индийскими археологами Б. Лалу и Б. Тхапару31. Наиболее значительная работа ЮТАЭ в 1977 году — завершение первого этапа пятилетних исследований многослойной стоянки Огзи-Кичик. В результате была выявлена полная стратиграфия памятника, а коллекция каменных орудий, собранная на всех уровнях, достигла 10 тысяч экземпляров. Интересные исследования по каменному веку продолжались в районе Нурекского водохранилища, где подмываемые берега, обрушиваясь, открывали для обозрения прекрасные лессовые разрезы. Наиболее внушительным памятником стала стоянка Кумтепинская скала, важность которой определялась тем, что здесь в едином комплексе встречены два типа орудий — галечных и мустьерских. Как известно, возникновение или проникновение извне мустьерской культуры является ключевым вопросом в изучении среднего палеолита Таджикистана. В 1978 г. заведующий сектором археологии института В. Ранов находился в трехмесячной командировке в Индии. Основной целью поездки было знакомство с палеолитическими памятниками этой страны, особенно Пригималайской зоны, а также изучение методики исследований, работа с коллекциями. Ученый посетил Дели (Национальный музей), Ахмедабад (Археологическая служба Индии, Лаборатория физических исследований), Пуну (Декканони колледж), Нагпур (Нагпурский университет, Предысторическая секция Археологической службы Индии), Чандигарх (Пенджабский университет), Сринагар (Кашмирский университет, Северо-западная секция Археологической службы Индии). С целью налаживания контактов В. Ранов встретился с ведущими специалистами в области каменного века (С. Гупта, С. Джаовал, В. Мишра, Г. Мохапатра и др.) и обсудил с ними вопросы индо-среднеазиатских связей. Он также исследовал коллекции каменных орудий, хранящиеся в перечисленных выше научных учреждениях Индии, посетил крупнейшие палеолитические памятники, известные исторические места в Аджанте, Эллоре, Карле и других районах. Находившийся в командировке в г. Душанбе французский археолог доктор Ж. Гарден (Париж, Центр научных исследований) ознакомился с коллекциями античной и средневековой керамики Южного и Северного Таджикистана, археологическими памятниками Худжи, Шахринау, Кафирниганского городища, Аджина-Тепе, Колхозабада. В лекции о новых открытиях французских археологов в Северном Афганистане ученый затронул вопросы методики изучения керамики во французской археологии. Кроме того были обсуждены также проблемы археологии территорий Афгано-Таджикской депрессии32. Надо отметить, что особенно активным было научное сотрудничество между французскими и таджикскими учеными-археологами. В этом контексте, согласно программе Межправительственного научно-технического сотрудничества СССР и Франции, в столице Таджикистана г. Душанбе в 1982 г. (27 октября — 3 ноября) состоялся первый Советско-Французский научный симпозиум, посвященный археологии древнейшей Бактрии. Руководители больших археологических экспедиций, работавших на территории Бактрии — проф. В. Массон, Ж. Гарден, Б. Литвинский и другие — выступили на открытии симпозиума с обобщающими докладами, затрагивающими многие узловые вопросы изучения древнейшего прошлого района Афгано-Таджикской депрессии, на экологическом фоне которой разворачивались сложные исторические события33. В 1979-1980 гг. были организованы поездки советских ученых в США, Францию и Индию с целью развития контактов и подготовки программы двусторонних археологических диалогов по научным проблемам и объектам, представляющим взаимный интерес. В результате было намечено проведение советско-американских симпозиумов по Ближнему Востоку, Средней Азии и Древней Индии, советско-французских встреч по проблемам археологии и древней истории Индии и Средней Азии. Такие двусторонние симпозиумы, несомненно, поднимали на новую ступень развития археологию Ближнего Востока и Центральной Азии. Один из таких форумов состоялся 9-13 ноября 1981 г. в Гарвардском университете (г. Кембридж)34. В 1984 г. ЮТАЭ (начальник Б. Литвинский, заместитель В. Ранов) объединял 15 отрядов и одну группа, в том числе по системе координации проблем. Наиболее значительными результатами в полевом сезоне стали комплексные исследования, проведенные отрядом по изучению каменного века совместно со специалистами естественных наук. В результате была подтверждена древняя дата палеолитического памятника Кульдара (Ховалингский район), возраст которого был определен в 0,73-0,8 млн. лет. Кульдара оказалась самым древним памятником каменного века не только в Таджикистане, но и во всей Средней Азии35. В 1988 г. ЮТАЭ (рук.: Б. Литвинский и В. Ранов) проводила полевые работы 14 археологическими отрядами в Дангаринском, Кобадианском, Турсунзадевском, Ленинском, Советском, Ховалингском, Пянджском районах и в Душанбе. В процессе раскопок изучались памятники от каменного века до развитого средневековья. Продолжались исследования палеолитических памятников в палеопочвах разреза юга Таджикистана. При раскопках неолитической стоянки Кангурттут В. Рановым и Т. Филимоновой было сделано два главных вывода. Во-первых, установлено, что гиссарская культура является бескерамическим неолитом. Во-вторых, получено подтверждение, что в горных районах период неолита продлился до III тыс. до н.э. Последовательное наслоение культурных пластов неолита и бронзы отразили финальный этап неолитического населения до прихода земледельческих племен с древних оазисов Намазга и Мургаба. Последний вывод активно оспаривает Н. Виноградова36. Период с 1973 по 1990-е годы ХХ века явился во многих отношениях временем наиболее значимых достижений археологической науки Таджикистана. Полученные учеными результаты привели к переосмыслению исторических процессов, происходивших на территории Южного Таджикистана, начиная с каменного века. В связи с вышесказанным особое место в отечественной археологической науке занимает концепция В. Ранова о непрерывности и преемственности палеолитической индустрии в Южном Таджикистане. На основе анализа материалов различных разрезов плейстоценовых почв был сделан вывод, что в пределах 6 и 5-й палеопочв различных горизонтов осуществлялось развитие одной и той же галечной культуры. В лёссовых районах Таджикистана в период более чем полмиллиона лет, которые разделяют 12 и 6-ую палеопочвы, развивалась местная галечная культура нижнего палеолита, и, как считал В. Ранов, на сегодняшний день пока нет данных о влиянии извне на эту культуру37. Древнейший памятник лессового палеолита Таджикистана, которому не нашлось соответствующих аналогий в индустрии — Кульдара. Впервые этот памятник начал разрабатываться под руководством В. Ранова отрядом каменного века ЮТАЭ в 1981-1984 гг. По мнению В. Ранова, материал Кульдары — нуклеусы, отщепы, дольки, обломки, отличаются определенной невыразительностью и аморфностью и характерны для периода заселения Таджикистана и Средней Азии в целом38. Надо отметить, что среди материалов из соответствующих плейстоценовых почв орудия Кульдары отличаются особой микролитической формой. Отсутствуют также подлинные пластинки и полу-первичные отщепы, характерные для галечной техники раскалывания камня. В основе же развития галечных культур в палеопочвах плейстоценовых лессов Южного Таджикистана находится, как считает В. Ранов, древнейшая в Таджикистане, и в Средней Азии в целом, индустрия 39. Количество палеолитических памятников в плейстоценовых палеопочвах Таджикистана на сегодняшний день составляет более 30. Большая часть археологического материала связана с 6-й и 5-й почвами. Стоянки на Каратау 1 и Лахути 1 выделяются внушительными по объему археологическими разработками40. Первая их них представляет собой один из самых значительных памятников нижнего палеолита в Южном Таджикистане. Стоянка располагается на водоразделе хребта Яванский Каратау в 4 км юго-восточнее кишлака Чормагзак Яванского района41. Раскопки палеолитической стоянки Каратау осуществлялись под руководством В. Ранова, который возглавлял отряд каменного века ЮТАЭ в 1973-1975, 1981-1987 гг. В качестве сырьевого материала для изготовления орудий использованы различные эффузивные породы, окремненный песчаник, а также кремень плохого качества. Особенность индустрии в том, что она в технологическом плане не связана с препарированным нуклеусом. В ней обнаруживается галечная техника обработки материала. Среди археологических находок важное место занимают нуклеусы, боковые скребла, зубчатые и выемчатые острия и другие42. Стоянка Лахути представляет собой не менее крупный палеолитический памятник каратауской культуры. Возраст объекта определяется до 500 тысяч лет. Памятник расположен вблизи кишлака Лахути Ховалингского района. Археологическое исследование этого памятника осуществлял отряд каменного века ЮТАЭ под руководством В. Ранова в 1976-1979 гг.43. Материалы каратауской культуры свидетельствуют о наличии в этих палеопочвах общих элементов, которые составляют специфические качества данного типа культуры. Как считает В. Ранов, к ним относятся аморфность и невыразительность типов орудий. Отметим также, что здесь отсутствует и специальная обработка поверхности нуклеуса. Что касается индустрии отщепов, то они образуются, в основном, в результате стесывания края гальки. В состав каменных орудий входят скребла, мелкие невыразительные скребки, острия, зубчатые и выемчатые орудия, чопперы. Анализ материалов стоянки Лахути 1 дает основание говорить, что здесь прослеживаются явные моменты развития. Показателем служат хорошо выраженные формы некоторых нуклеусов, находки нескольких пластин леваллуазского типа и большое количество орудий с ретушью4 4 . Основным выводом проведенного В. Рановым археологического исследования памятников нижнего палеолита каратауской культуры является утверждение, что рассматриваемый материал представляет галечную культуру, в которой получили развитие зубчато-выемчатые формы и типы орудий. В. Ранов считает, что каратауская культура — явление автохтонное и ее истоки восходят к эоплейстоценовому времени. Можно констатировать, что первобытное население нижней палеолитической эпохи в течение 500 тыс. лет проживало только на небольшом участке Таджикской депрессии. При этом, конечно, можно предположить, что миграция людей всегда имела место. Одной из причин этого процесса могли быть климатические условия или трудность использования ломкого, малопластичного первичного материала. В свете вышесказанного индустрия обработки камня развивалась достаточно медленно. Может быть, именно этим и объясняется тот факт, что галечная техника в этом регионе в течение многих тысячелетий остается почти неизменной. По мнению В. Ранова, именно эти причины во многом определили технико-типологические особенности индустрии каратауской культуры. На основании проведенного анализа огромного археологического материала В. Ранов делает вывод, что каратауская культура представляет собой уникальный археологический памятник, особенности которого были обусловлены местными палеоэкологическими факторами, а время появления в Южном Таджикистане ископаемого человека увеличивается в 15 раз. Что касается типологического определения каратауской культуры, можно считать ее галечной культурой, 4 5 в которой есть элементы леваллуазской техники4 5 . Структура и генезис палеолитических памятников Южного Таджикистана в свете современных данных дают основание поставить вопрос о генезисе мустьерской культуры. Собранные в Южном Таджикистане археологические материалы свидетельствуют, что мустьерская культура появляется здесь как бы в готовом виде, причем в развитой форме. Такое представление дают материалы различных стоянок (пещерных, открытых). Памятников, где индустрию можно было быопределять как раннее мустье, на основе которой могло быть сформировано развитое мустье, пока не найдено. Все это говорит о том, что версия о миграции мустьерской культуры в Южный Таджикистан наиболее верна 4 6 . По мнению В. Ранова, мустьерская культура в Южном Таджикистане разделяется на следующие типы: леваллуамустьерский, соано-мустьерский и типичный (горный) мустье. С леваллуа-мустьерским типом индустрии (пластинчатые отщепы леваллуазской формы, площадные нуклеусы) связаны материалы открытой стоянки Худжи47. Другая открытая стоянка Кара-Бура имеет отношение к соано-мустьерскому типу. Здесь материал характеризуется необычным сочетанием галечных орудий — чоппингов и чопперов и типично мустьерских скребел, остриев, остроконечников. Что касается наиболее ярко проявленного типичного мустье, то к нему относятся материалы пещерной стоянки Огзи-Кичик и открытой стоянки Се48 миганч, а также серия из памятников в среднем течении р. Вахш. Одним из итогов археологических разработок и исследований в области среднего палеолита стало понимание, что нижнепалеолитическая каратауская культура представляет собой локальное явление, а мустьерская — явление, общее для всей Средней Азии. Леваллуа-мустьерский технический вариант — другое направление мустье — представлен материалами стоянки Худжи. Стоянка разрабатывалась в 1978 и 1997 гг. отрядом каменного века ЮТАЭ под руководством В. Ранова. Данный объект представляет собой стоянку открытого типа, в которой хорошо сохранился культурный слой. В. Ранов относит стоянку Худжи к леваллуа-мустьерской фации, для которой характерно наличие площадочных нуклеусов, с отчетливо проявленными протопризматическими пластинами и набором ретушированных орудий. В качестве первичного материала использовались кварцевый мелкозернистый песчаник и алевролит. К особенностям индустрии Худжи относится преобладание орудий на пластинах, что может говорить об определенном разw w 49 витии леваллуазской техники в рамках данной культуры4 9 . Пещерная стоянка Огзи-Кичик в Южном Таджикистане представляет третью категорию памятников эпохи мустье. Здесь обнаружено наибольшее количество ясно выраженных мустьерских орудий Средней Азии. Стоянка располагается недалеко от кишлака Шаршар Дангаринского района, разрабатывалась под руководством В. Ранова в 1971, 1973, 1975, 1977 гг. Объект имеет хорошо сохранившийся культурный слой, в котором наличествует разнообразие фаунистических остатков костей носорога, горного козла, лошади, волка, дикобраза, барсука и других животных. Первичный материал представлен кремнистым известняком, кварцитом, кремнистым песчаником, фельзит-порфиром, кремнем. Это значит, что развитое мустье в Таджикистане, и всей Средней Азии в целом, относится к периоду между 80 (65)-40 (35) тыс. лет50. Стоянка Шугноу — уникальный археологический памятник каменного века, включающий верхнепалеолитическую и мезолитическую индустрию. Ее необычность в том, что она генетически связана с местной технической традицией мустьерской эпохи. Основанием для такого утверждения является тот факт, что мустьерская техника обработки камня сохраняется вплоть до второго горизонта Шугноу51. Как считает В. Ранов, это, возможно, связано с тем, что местная малопластичная порода — фельзитлорфир — делала невозможным использование отжимника. Особенность стратиграфии Шугноу проявляется в том, что на этой стоянке фактически представлена индустрия всего верхнего палеолита. Здесь прослеживается дальнейшее развитие, с одной стороны, мустьерских леваллуазских традиций, с другой — верхнепалеолитической пластинчатой культуры. Более того, есть основания говорить, что индустрия Шугноу в определенном отношении аналогична соответствующим европейским материалам, хотя это все же местная традиция и ее азиатский генезис определен достаточно точно52. Среди верхнепалеолитических памятников Южного Таджикистана есть такие, которые имеют определенное сходство с верхними горизонтами Шугноу. Это, прежде всего, открытая стоянка Харкуш, расположенная в верховье реки Ширкент Турсунзадевского района53. В 1988-1989 гг. она исследовалась отрядом ЮТАЭ под руководством Т. Филимоновой. В процессе археологической разработки было выявлено 2 культурных горизонта. Кроме того было зафиксировано несколько эпипалеолитических памятников, которые изучались разными археологическими отрядами ЮТАЭ. Памятники Бешкентской долины были исследованы в 1974, 1978-1979 гг. Шаартузским археологическим отрядом под руководством А. Г. Амосовой. Исходным материалом послужили окремненный песчаник и кремень. Были обнаружены, помимо отщепов и пластин, скребла, боковые и концевые скребки, скребки высокой формы, каренатные скребки, комбинированные и долотовидные орудия54. Неолит явился заключительным этапом каменного века, в который вступило население Средней Азии в начале VI тыс. до н.э. Его отличительной чертой стало умение не только производить, но и хранить продукты. По мнению многих ученых, об этом свидетельствует появление глиняной посуды — керамики, что стало феноменом эпохи неолита55. Бассейны рек Ях-Су, Сурхоба, Вахша, Таир-су, Яванская долина становятся основной территорией распространения гиссарской культуры56. В Южном Таджикистане имеется несколько сотен пунктов, непосредственно относящихся к данной культуре. Гиссарская неолитическая культура развивается на местной автохтонной основе. Такой фундаментальный вывод был сделан после глубокого изучения материалов стоянок Туткаул, Дараи-Шура и Сайед57. Важным компонентом индустрии гиссарцев являются галечные орудия — чопперы и сопровождающие их изделия на грубых отщепах. Кремень использовался редко, в основном, только для изготовления мелких пластинок — вкладышей, острий, скобелей и в небольшом количестве очень мелких трапеций. В индустрии гиссарской культуры продолжают существовать приемы, знакомые по материалам каратауской культуры. Большая стабильность производства галечных орудий — характерная черта гиссарской индустрии, и в этом одно из ее отличий от каратауской культуры. Индустрии двух культур разделяют почти 200 тысяч лет58! Гиссарская культура является наиболее изученной среди неолитических индустрий горного пояса Азии. Куйбульен (Бульёни-поён) — поселение неолитической гиссарской культуры59. В 1957-1959 гг. этот памятник разрабатывал А. Окладников (ТАЭ), а в 1987 г. — Т. Филимонова (ЮТАЭ). Особо отметим, что кремневая группа орудий характеризуется микролитической техникой, выраженной призматическими и торцовыми нуклеусами. В 1987-1990 гг. под руководством В. Ранова и Т. Филимоновой начинается разработка другого неолитического памятника. Поселение Кангурттут расположено в 5 км севернее одноименного поселка в Тимурмаликском районе60. Отличительной особенностью памятника являлось наличие большого количества микропластин. На сегодняшний день, исходя из всего вышесказанного, сформированы три гипотезы экономической основы гиссарской культуры: 1) памятники первых земледельцев и скотоводов Таджикистана; 2) экономика соответствует еще стадии охотников и собирателей; 3) основной ведущей формой хозяйства гиссарцев являлось не земледелие, а скотоводство61. Наличие богатого археологического материала, его активное изучение наводят на мысль, что ни одна предложенная гипотеза пока не подтверждена необходимыми доказательствами, чтобы быть единственно верной, исключающей обсуждение остальных гипотез.
Литература:
хРанов В. А. Изучение каменного века Средней Азии за двадцать лет (1945-1965) / / Материальная культура Таджикистана. Вып. 1. С. 5-45. Душанбе, 1968; Ранов В. А. Каменный век Южного Таджикистана и Памира. Автореф. дисс.... д.и.н. Новосибирск, 1988. 2Отчеты о научно-иследовательской работе учреждений АН Тадж ССР за 1953 г. Ф. № 1, оп. № 4, связка № 2, ед.хр. № 143. 3Окладников А. Предварительный отчет об исследовании памятников каменного и бронзового веков в Таджикистане летом 1954 г. / / АРТ в 1954. Сталинабад, 1956. С. 5. Предварительный отчет об исследовании памятников каменного и бронзового веков в Таджикистане летом 1954 г. / / АРТ в 1954. Сталинабад, 1956. С. 7. 5Ранов В. Результаты разведок каменного века в 1955 г. (В отрогах Гиссарского хребта и урочище Ходжи-Ягона) / / АРТ в 1955 г. Труды LXIII. Сталинабад, 1956. С. 17. 6 Давидович А. О работах Гиссарского отряда в 1955 г. / / АРТ в 1955 г. Труды LXIII. Сталинабад, 1956. С. 75. 7Окладников А. Исследования памятников каменного века на юге Таджикистана в 1958 г. / / АРТ в 1958. Сталинабад, 1961. Вып. 6. С. 7. 8Окладников А. Исследования памятников каменного века на юге Таджикистана в 1958 г. / / АРТ в 1958. Сталинабад, 1961. Вып. 6. С. 5-17. 9Окладников А. Исследования памятников каменного века на юге Таджикистана в 1958 г. / / АРТ в 1958. Сталинабад, 1961. Вып. 6. С. 17. 10Литвинский Б. Археологические работы в Таджикистане в 1962-1970 гг.(Некоторые итоги и проблемы) / / АРТ. 1973.№ 10. C.7. “ Окладников А. Исследования памятников каменного века в районе Куляба и Дангары осенью 1959 г.// АРТ в 1959 г. Сталинабад,1961. Вып. 7. С. 4. 12 Ранов В. К изучению мустьерской культуры в Средней Азии / / МИА. Ленинград, 1971, №173. С. 209-232. 13Литвинский Б. Археологические работы в Таджикистане в 1962-1970 гг. (Некоторые итоги и проблемы) / / АРТ. 1973.№ 10. C.8; Харламов Ю. Люди и горы / / Комсомолец Таджикистана.1965, 26сент.; Мухитдинов И. Стенные росписи в селении Ягид(Дарваз) и связанные с ним поверья и представления / / Советская этнография.1964. №2. 14Отчет учреждений Отделения общественных наук АН Тадж ССР о научно-исследовательской деятельности в 1969 г., ф.1, оп. 4, ед. хр. 273. 15История таджикского народа. Т. 1. Древнейшая и древняя история. С. 69; Ранов В. А., Каримова Г. Р. Каменный век. Афгано-таджикская депрессия. Душанбе, 2005. С. 164-172.
1бИстория таджикского народа. Т. 1. Древнейшая и древняя история. С. 70; В. А. Ранов, Каримова Г. Р. Каменный век. Афгано-таджикская депрессия. Душанбе, 2005. С. 164-172. 17Ранов В. Археологические исследования на возвышенности Кара-Бура в 1959 г. //А Р Т в 1959. Сталинабад, 1961. Вып. 7. С. 16-29. 18Ранов В. Археологические исследования на возвышенности Кара-Бура в 1959 г. //А Р Т в 1959. Сталинабад, 1961. Вып. 7. С. 57-59. 19Окладников А. Исследование памятников каменного века Северного и Южного Таджикистана в 1959 г. //А РТ в 1959. Душанбе, 1961. Вып. 7. С. 14-15. 20 История таджикского народа. Т. 1. Древнейшая и древняя история. С. 84; В. А. Ранов, Каримова Г. Р. Каменный век. Афгано-таджикская депрессия. Душанбе, 2005. С. 164-172. 21История таджикского народа. Т. 1. С. 84; Ранов В. А., Каримова Г. Р. Каменный век. Афгано-таджикская депрессия. Душанбе, 2005. С. 164-172; Ранов В. А. Генезис и периодизация памятников каменного века в Таджикистане / / Проблемы истории культуры таджикского народа. Душанбе, 1992. С. 40. 22Ранов В. А., Коробкова Г. Ф. Туткаул — многослойное поселение гиссарской культуры в Южном Таджикистане //Советская археология. 1971. №2. С. 137-138; История таджикского народа. Т. 1. Древнейшая и древняя история; Окладников А. П. Исследования памятников каменного века Таджикистана //М И А. 1958. №66. С. 44-46. 23Юсупов А. Х. Неолитическое поселение Сай- Сайёд на юго-западе Таджикистана / / Советская археология. 1971. №2. С. 142 24История таджикского народа. Т. 1. С. 93; Ранов В. А., Каримова Г. Р. Каменный век. Афгано-таджикская депрессия. Душанбе, 2005. С. 164-172 25Ранов В. А., Юсупов А. Х., Филимонова Т. Г. Каменный инвентарь стоянки Дараи-Шур и его культурные связи. Культура первобытной эпохи Таджикистана. Душанбе,. 1982. С. 10; Ранов В. А, Стоянка Оби-Киик и некоторые вопросы изучения мезолита юга Средней Азии.//Первобытная археология — поиски и находки. Киев, 1989. С. 82-90. История таджикского народа. Т. 1. Древнейшая и древняя история. С. 95; Ранов В. А., Каримова Г. Р. Каменный век. Афгано-таджикская депрессия. С. 164-172; Ранов В. А. Генезис и периодизация памятников каменного века в Таджикистане //Проблемы истории культуры таджикского народа. Душанбе, 1992. С. 32. 26История таджикского народа. Т. 1. Древнейшая и древняя история. С. 108. 27 Масов Р. Предисловие к сб. Вадим Александрович Ранов. Душанбе, 1996. С. 4-5. 28Бобомуллоев С. Создание Таджикской археологической экспедиции и её деятельность в 40-50-е годы ХХ века. Душанбе, 2006. 29Раскопки в Огзи-Кичике1975 г. //А РТ. Душанбе, 1980. Вып. 15. С-13-38. 30Филимонова Т. Г. В. А. Ранов — исследователь древнейшей археологии Таджикистана / Сб. Вадим Александрович Ранов. Душанбе, 1996. С. 28-46. 31Отчет о научно-исследовательской и научно-организационной деятельности Института истории им. А. Дониша АН Тадж ССР за 1977 г. 32 Отчет о научно-исследовательской и научно-организационной деятельности Института истории им. А. Дониша АН Тадж ССР за 1978 г.; Филимонова Т. Г. В. А. Ранов — исследователь древнейшей археологии Таджикистана / Сб. Вадим Александрович Ранов. Душанбе, 1996. С. 28-46 33Негматов Н., Ранов В. Советско-французский симпозиум «Археология древнейшей Бактрии» (27 октября - 3 ноября 1982 г., Душанбе) / Международная ассоциация по изучению культур Центральной Азии. Информационный бюллетень. Вып. 4. Москва,1983. С. 39-40. 34 Первый Советско-Американский археологический симпозиум / Международная ассоциация по изучению культур Центральной Азии. Информационный бюллетень. Вып. 2. Москва,1982. С. 39-40. 35 История таджикского народа. Т. 1. С. 107. 36 Виноградова Н. М., Ранов В. А., Филимонова Т. Г. Памятники Кангурттута в Юго-Западном Таджикистане (Эпоха неолита и бронзовый век). Москва, 2008. С 65. 37 История таджикского народа. Т. 1.- С. 50; Ранов В. А., Каримова Г. Р. Каменный век. Афгано-таджикская депрессия. Душанбе, 2005. С. 164-172; Ранов В. А. Каменный век Таджикистана. Палеолит. С. 97-104 38История таджикского народа. С. 54; Ранов В. А., Каримова Г. Р. Указ. раб. С. 164-172. 39История таджикского народа Т. 1. -С. 54; Ранов В. А., Каримова Г. Р. Указ. раб. С. 164-172; Ранов В. А. Генезис и периодизация памятников каменного века в Таджикистане. С. 32 40Лазаренко А. А., Ранов В. А. Каратау 1 — древнейший палеолитический памятник в лёссах Средней Азии / /БКИЧП. 1977. №47. С. 50-56; История таджикского народа. Т. 1. С. 56.; Ранов В. А., Каримова Г. Р. Каменный век. Афганотаджикская депрессия. Душанбе, 2005. С. 164-172. 41Лазаренко А. А., Ранов В. А. Каратау 1 — древнейший палеолитический памятник в лёссах Средней Азии //БКИЧП. 1977. №47. С. 50-56. 42История таджикского народа. Т. 1. С. 56.; Ранов В. А., Каримова Г. Р. Каменный век. Афгано-таджикская депрессия. Душанбе, 2005. С. 164-172. 43История таджикского народа. Т. 1. С. 59.; Ранов В. А., Каримова Г. Р. Каменный век. Афгано-таджикская депрессия. Душанбе, 2005. С. 164-172; Ранов В. А. Генезис и периодизация памятников каменного века в Таджикистане / / Проблемы истории культуры таджикского народа. Душанбе, 1992. С. 33. 44Ранов В. А. Раскопки нижнепалеолитической стоянки Лахути I в 1979 г. АРТ. В 1979 г. Вып. 19. Душанбе, 1986. С. 11-36; История таджикского народа. Т. 1. С. 50. Ранов В. А., Каримова Г. Р. Каменный век. Афгано-таджикская депрессия. Душанбе, 2005. С. 164-172. 45История таджикского народа. Т. 1. С. 50. Ранов В. А., Каримова Г. Р. Указ. раб. С. 164-172. 4бИстория таджикского народа. Т. 1. С. 68. Ранов В. А., Каримова Г. Р. Каменный век. Афгано-таджикская депрессия. Душанбе, 2005. С. 164-172; Ранов В. А. Генезис и периодизация памятников каменного века в Таджикистане / / Проблемы истории культуры таджикского народа. Душанбе, 1992. С. 37. 47История таджикского народа. Т. 1. С. 71. Ранов В. А., Каримова Г. Р. Указ. раб. С. 164-172. 48История таджикского народа. Т. 1. Древнейшая и древняя история. Душанбе, 1998. С. 71; Ранов В. А., Каримова Г. Р. Указ. раб. С. 164-172. 49История таджикского народа. Т. 1. Древнейшая и древняя история. Душанбе, 1998. С. 70; Ранов В. А., Каримова Г. Р. Каменный век. Афгано-таджикская депрессия. Душанбе, 2005. С. 164-172; Ранов В. А. Генезис и периодизация памятников каменного века в Таджикистане / / Проблемы истории культуры таджикского народа. Душанбе, 1992. С. 38. 50 История таджикского народа. Т. 1. Древнейшая и древняя история. Душанбе,1998. С71; Ранов В. А., Каримова Г. Р. Каменный век. Афгано-таджикская депрессия. Душанбе, 2005. С .164-172. 51История таджикского народа. Т. 1. Древнейшая и древняя история. Душанбе,1998. С82; Ранов В. А., Каримова Г. Р. Указ. раб. С. 164-172; Ранов В. А. Генезис и периодизация памятников каменного века в Таджикистане / / Проблемы истории культуры таджикского народа. Душанбе, 1992. С. 39. 52История таджикского народа Т. 1 — Древнейшая и древняя история. Душанбе, 1998. С. 84; Ранов В. А., Каримова Г. Р. Указ. раб. С. 164-172; Ранов В. А. Генезис и периодизация памятников каменного века в Таджикистане / / Проблемы истории культуры таджикского народа. Душанбе, 1992. С. 40; Окладников А. П. Исследования памятников каменного века Таджикистана / / МИА. 1958. №66. С. 44-46. 53Филимонова Т. Г. Стоянка каменного века Харкуш / / Природа и древности Ширкента. Вып. 1. Душанбе, 1991. С. 40-60; История таджикского народа. Т. 1. Древнейшая и древняя история. Душанбе. 1998. С. 87; Ранов В. А., Каримова Г. Р. Указ. раб. С. 164-172 54Амосова А. Г. Каменный век Бешкентской долины. Автореф. дисс...к.и.н. Ленинград., 1985. С. 17; Амосова А. Г., Ломов С. П., Несмеянов С. А. История формирования и древнейшего заселения Бешкентской долины. Душанбе, 1991. С. 57-86.,0 55История таджикского народа. Т. 1. Древнейшая и древняя история. Душанбе, 1998. с. 105; Ранов В. А., Каримова Г. Р. Каменный век. Афгано-таджикская депрессия. Душанбе, 2005. C .164-172. 56 История таджикского народа. Т. 1. Древнейшая и древняя история. Душанбе, 1998. С. 105; Ранов В. А, Каримова Г. Р. Указ. раб. С. 164-172; Ранов В. А. Гиссарская культура — неолит горных областей Средней Азии. — Каменный век Северной, Средней и Восточной Азии. Новосибирск, 1985. С. 13-15; Окладников А. П. Исследования памятников каменного века Таджикистана. С. 14-41. 57Юсупов А. Х. Неолитическое поселение Сай-Сайёд на юго-западе Таджикистана / / Советская археология. 1971. №2. С. 142; История таджикского народа. Т. 1. Древнейшая и древняя история. Душанбе,1998. С. 105; Ранов В. А., Каримова Г. Р. Указ. раб. С. 164-172; Ранов В. А. Генезис и периодизация памятников каменного века в Таджикистане / / Проблемы истории культуры таджикского народа. Душанбе, 1992. С. 44; Ранов В. А., Коробкова Г. Ф. Туткаул — многослойное поселение гиссарской культуры в Южном Таджикистане / / Советская археология. 1971. № 2. С. 137-138; Филимонова Т. Верхний палеолит и мезолит Афгано-Таджикский депрессии. Автореф. дисс.... к.и.н. Душанбе, 2007. 58История таджикского народа. Т. 1. 1998. С. 105; Ранов В. А., Каримова Г. А. Указ. раб. С. 164-172; Ранов. В. А. Генезис и периодизация памятников каменного века в Таджикистане / / Проблемы истории культуры таджикского народа. Душанбе, 1992. С. 44. 59История таджикского народа. Т. 1. Древнейшая и древняя история. Душанбе, 1998. С. 105; Ранов В. А., Каримова Г. А. Каменный век. Афгано-таджикская депрессия. Душанбе, 2005. С .164-172. 60История таджикского народа. Т. 1. Древнейшая и древняя история. Душанбе, 1998. С. 105; Ранов В. А., Каримова Г. А. Каменный век. Афгано-таджикская депрессия. Душанбе, 2005. С .164-172. 61История таджикского народа. Т. 1. Древнейшая и древняя история. Душанбе, 1998. С. 105; Ранов В. А., Каримова Г. А. Каменный век. Афгано-таджикская депрессия. Душанбе, 2005. С .164-172.